Одежда - послание из прошлого
Что
значит для нас одежда? Это не
просто защита от воздействия
погоды, это выражение самого
себя, времени. Наиболее остро
это чувствуешь, когда изучаешь
национальный костюм. Почему
именно такой узор и такой цвет
использован? Что всё это
значило?
«В одежде заключена значительная
информация, это своеобразное
послание из прошлого, которое
позволяет ближе узнать своих
предков», - отмечает
историк-этнограф Серафима
Лебедева, бессменный
руководитель этнографических
экспедиций Национального музея
Удмуртии с 1973 по 2003 годы,
автор уникальной книги
«Удмуртская народная одежда».
В предверии 90-летия
Национального музея Удмуртии мы
беседуем с Серафимой
Христофоровной об особенностях
удмуртского костюма.
- Глядя на удмуртскую
национальную одежду, я всегда
поражаюсь: какими великими
мастерицами были наши
прабабушки! Не имея современных
инструментов, создавать такие
чудеса…
- Проработав почти 40 лет в
Национальном музее Удмуртии,
побывав почти в 50 экспедициях и
собрав богатейший материал по
удмуртской национальной одежде,
я сама до сих пор удивляюсь
нашим мастерицам. Даже обычные
швы сделаны так чётко, словно на
машине прошиты.
Мы говорим, что до 1917 года
грамотных удмуртских женщин было
не так много, а среди них,
возможно, не все сидели за
ткацким станком. Но, будучи
неграмотными, они создавали
такие шедевры! Одежда – это не
просто домотканина, это большое
количество узоров. Для того
чтобы выполнить узоры бранного
ткачества, нужно определённое
количество маленьких дощечек, их
правильно сосчитать, подобрать
сочетания цветов. Удмуртская
женщина выражала в одежде своё
умение, ощущение красоты.
Поэтому я считаю, одежда – это
отражение богатейшего мира
женщины.
Учёные говорят, что
женщины-удмуртки – прекрасные
ткачихи, что в этой области им
не было равных. Узорное
ткачество, действительно, очень
красиво. Но, думаю, что и
вышивка наших женщин была на
высоте. Просто её немного
забыли.
Скажем, у марийцев вышивка
заиграла в 1920-е – 30-е годы.
Тогда мастера организовывали
свои промыслы. И в последние
годы марийская вышивка получила
бурное развитие. Но на самом
деле и удмуртская вышивка была
очень интересна. С этим я
впервые столкнулась в 1979 году,
когда побывала у удмуртов
Кировской области. Увидев богато
вышитую одежду, я вообще
обомлела. В фондах нашего музея
было один-два примера вышитой
удмуртской одежды, но разве это
доказательство повсеместного
существования? К удмуртам в
Кировскую область я выезжала 10
раз. И из каждой поездки
возвращалась с большим
количеством вышитой одежды и
заготовок к рубахам, платью. Всё
это удивительно красиво.
Возможно, по количеству узоров,
по манере выполнения, удмуртская
вышивка даже сложнее чем
марийская и мордовская. У нас
техника очень разная. Говорят,
женщины-марийки знают до 25
швов. Думаю, что и удмуртки
владели не меньшим числом.
Мы привыкли, что у южных
удмуртов под одеждой
подразумевается рубаха и всё.
Хотя к ней имеется масса
дополнений, украшений. А удмурты
Кировской области одежду хранят
парами: рубашка, распашной
кафтан, фартук, съёмный вышитый
нагрудник, налобная повязка –
целый костюм – и всё из белого
холста и прекрасно вышито… Весь
набор тщательно свёрнут роликом:
рубашка, поверх – распашной
кафтан и так далее.
До сих пор помню, как
познакомилась с одной женщиной
из деревни Сибирь Кировской
области. Она открыла свой сундук
– а там огромное количество
вышитых белых костюмов,
аккуратно свёрнутых. И таких пар
до выхода замуж она приготовила
40! Кроме этого, женщина вышила
массу заготовок для рубах и
распашных кафтанов. Оставалось
изготовить сами рубахи, и
пришивать эти заготовки к
подолу, воротнику, рукавам.
- Какую свою находку вы любите
больше всего и считаете
уникальной?
- Мне очень повезло: я принесла
много вещей, которых раньше в
наших музеях совсем не было.
Выезжать старалась в те районы,
где ещё не было экспедиций. До
1970-ых годов в фондах музея
коллекция была небольшая. В
основном письменные источники,
фотографии. Хотя интересные
этнографические находки сделали
сам Кузебай Герд, Яков
Кондратьев, Владимир Семёнов и
другие этнографы.
В 1973 году, в Кировской же
области я нашла чёрный сюлык –
платок-покрывало, вышитый
чёрными нитками покрытый
серебряными монетами. Его мне
показала пожилая женщина, долгое
время жившая в Сибири, куда,
раскулачив, отправили всю их
семью. Перед отправкой в Сибирь,
женщина каким-то образом успела
передать чёрный сюлык и
нагрудные украшения своей
дальней родственнице. Та
сохранила уникальные вещи.
Прошли годы. Практически всю
жизнь прожив в Сибири, перед
смертью женщина вернулась в
родные края. Ей вернули и
платок, и украшения. Всё это
богатство за символическую цену
бабушка продала нам. Вещи очень
хорошо сохранились и сейчас это
золотой фонд Национального
музея.
В ту же поездку я привезла ещё
один чёрный сюлык. Но на нём
были срезаны все монеты. На эти
деньги купили колхозу трактор.
Настолько богат был костюм
женщины-удмуртки! По одежде
можно проследить историю не
только одной семьи, но и всего
народа.
К сожалению, молодёжь не всегда
ценит то, что осталось от
старшего поколения. Иногда в
экспедициях приходится даже
рыться в тряпках где-то в
амбарах. Так в удмуртской
деревне Оштормо-Юмья в
Татарстане я нашла кафтан со
съёмными рукавами. В музее
такого совсем не было. Подобный
же кафтан нашла у удмуртов в
деревне Карлыган республики
Марий Эл. Он лежал среди тряпок,
был весь в дырах, сшит из белого
холста с продольными крашеными
линиями и узорами. Кстати, у
косинских удмуртов продольные
полосы делались из ленточек, а
здесь их не было. По рассказам
бабки, этот кафтан был сшит
где-то в начале, середине 19
века. Это самая старая одежда в
фондах нашего музея.
Реставрировать кафтан отправляли
в Эстонию, город Тарту.
Отдельно хочу рассказать о поясе
зар – поясе невесты. К
сожалению, до нас не дошёл
настоящий зар, только более
поздний его вариант. Настоящий
пояс зар – это пояс-полотенце.
Он сложен пополам вдоль. Его
концы вышиты. Узор на левой
половине вышит полностью, а на
правой – лишь контуры. Другой
конец пояса вышит точно так же,
только теперь левая часть только
контуры, а правая – настоящий
узор. Когда женщина завязывала
сложенный вдоль пояс, впереди
свешивались концы, узоры на них
соединялись и образовывали древо
жизни. Зар – это женский пояс,
это символ жизни. Его я всё же
нашла в Кукморском районе
Татарстана. Но он был уже не как
полотенце, а как лента. А самый
настоящий зар мне довелось
увидеть в музее столицы Венгрии.
В Будапеште, в Венгерском
этнографическом музее есть
удмуртский костюм. Интересна
коллекция этнографа С. К.
Кузнецова, которую передала на
хранение его супруга ещё в 1924
году.
Одежда удмуртов есть и в Музее
культур города Хельсинки
(Финляндия). А с Национальным
музеем Эстонии мы тесно
сотрудничали в 1970-е – 1990-е
годы, выходили в совместные
экспедиции. Так что и в
эстонском музее есть интересная
удмуртская коллекция.
- Национальная одежда удмуртов,
проживающих в разных
республиках, районах отличается.
Более того, даже в наше время
иной раз видишь, что в двух
соседних деревнях костюмы имеют
свои отличия. А раньше было
что-то единое?- Напротив, думаю,
что раньше каждый род отличался
по одежде. Сейчас это очень
чувствуется по диалектам. По
разделению на диалекты можно
классифицировать костюмы.
Хочу отметить, что не все
финно-угорские народы смогли
сохранить свой национальный
костюм. Скажем, утратили его
коми. У них одежда – это тот же
северо-русский национальный
костюм: рубаха, сарафан,
кокошник. Но было же что-то
своё, оригинальное. По языку
коми более всего близки к
удмуртам. К счастью, мы,
подзабыв вышивку, сохранили
одежду. Но… совершенно не
сохранили многообразие мужского
костюма. Мы видим, что у мужчин
удмуртов одежда была бедна:
клетчатая домотканина, полосатые
штаны. Сколько не пытались найти
что-то интересное,
безрезультатно. Даже вышиты
рубахи бедно.
- Может быть, так оно и было?
Мы же говорим, что о состоянии
семьи судили по одежде женщины…
- Действительно, платья,
украшения удмуртки – это целое
состояние. Но одежда мужчин была
тоже интересна. Об этом можем
судить по рисункам Якова
Васильева, сделанным им в
1918-1919 годах. Яков Васильев
дал тщательное описание
вотяцкого костюма, нарисовал в
какой одежде ходит подросток,
молодой человек, зрелый мужчина,
пожилой, богатый человек, его
сын. Всё это очень красочно и
интересно, можно посмотреть в
моей книге «Удмуртская народная
одежда».
А знаете ли вы, что ни у кого
нет таких красивых плетёных,
тканых верёвочек к лаптям, как у
южных удмуртов? А к мужским
верёвочкам для прочности
добавляли конский волос.
- В вашей книге показан мужской
праздничный костюм завятского
удмурта. Поверх длинной рубахи –
белый фартук. Так действительно
ходили?
- Да. Завятские парни, когда
выходили гулять, всегда одевали
белые фартуки. Причём вышиты они
очень оригинально. Это
подтверждает и руководитель
известного коллектива «Айкай»
Пётр Данилов – сам завятский
удмурт. Коллектив «Айкай» на
сцене использует костюмы разных
групп удмуртов. Многое
воспроизведено, опираясь на
фонды музея.
Кстати, мужчины и перстни
носили, зачастую с родовыми
печатями…
- А женщины-удмуртки очень
любили и любят украшать себя
большим количеством серебряных
монет. Что это – желание
показать своё богатство, защита
от сглаза, или…
- И то и другое. Думаю, что
обычай, украшать себя огромным
числом серебряных монет, пришёл
к нам от тюрков. Это доказывают
северные удмурты. У них, в
основном, украшения из раковин
каури, мелких монет, бус. Такого
обилия больших серебряных монет
как у южных, более тесно
контактирующих с тюрками, нет.
У марийцев тоже есть украшения
из серебряных денег. Но монеты
мельче, в основном 15-20
копеечные. В целом, украшения из
монет южных удмуртов и марийцев
очень похожи.
А ещё, удмуртки носили дэмдор –
металлические бляшки, которые
прикреплялись к нагрудному
украшению. Первоначально на этих
дэмдор был изображён основатель
рода. Он передавался по женской
линии. Женщина -
продолжательница рода.
И ещё хочу сказать: удмуртские
женщины ходили не только в
лаптях, но и в очень хорошеньких
ботиночках. Просто эти ботиночки
очень берегли, и, скажем, из
одной деревни в другую шли в
лаптях, а потом переобувались.
- У северных удмуртов
национальная одежда белая, у
южных – пёстрая, иной раз даже
чёрная. С чем это связано?
- Более древняя одежда – белая.
Думаю, на южных удмуртов оказали
влияние тюрки. У них цветовая
палитра более разнообразная. С
другой стороны, большое влияние
оказало время. В одной из
командировок в Завьяловском
районе Удмуртии мы нашли
фотографию, где сидели
девушки-удмуртки, все в рубахах,
сшитых из чёрного сатина. Это
фабричная ткань. Было время,
когда она постепенно входила в
моду, как и красный сатин.
Северные же удмурты дольше
сохранили традицию – белую
одежду, вышитую красными
нитками. Хотя доить корову,
работать по хозяйству они
выходили в клетчатой домотканой
рубахе. Но на сенокос наряжались
в самое красивое белое платье.
Это был настоящий праздник.
- А как рано девочки начинали
готовить приданое?
- С 6-7 лет девочек учили
прясть. В 12-13 лет они уже
садились за ткацкий станок,
изготавливали холсты. А к 16-17
годам становились искусными
мастерицами. В этом возрасте
девушка получала символические
подарки от старшего брата или от
мужа старшей сестры – красивую
резную прялку и блоки к ткацкому
станку. Это знак, что девушка
должна активно готовить
приданое. Обязательно –
свадебный костюм, платья,
которые будет носить в первые
годы замужества и так далее.
Кроме этого нужно было
приготовить подарки для всех
членов семьи будущего мужа и его
родственников.
Девушка из богатой семьи у
косинских удмуртов имела в
приданом до 40 пар вышитой белой
одежды, а у южных удмуртов до 20
рубах, столько же головных
полотенец, налобных повязок,
сшитые, но с необработанной
горловиной мужские рубахи,
ковры, детские тканые зимние и
летние одеяла, скатерти и просто
отрезы домотканины. И
обязательным элементом у всех
удмуртов был полог.
- За годы работы в музее вы
собрали уникальный материал. Но
многое так и будет лежать в
фондах. Не жалко?
- Нет. Во-первых, рада, что
успела хоть что-то найти, пока и
это не исчезло. Действительно, в
экспозициях выставляется лишь 5
процентов того, что есть в
фондах музея. Именно поэтому
была выпущена книга «Удмуртская
народная одежда». Я очень
благодарна директору
издательства «Удмуртия» Юрию
Кузнецову и редактору Валентине
Уразаевой. Если бы Юрий
Васильевич не предложил
подготовить такую книгу, её бы
не было. Издательство все
расходы взяло на себя, нашло
спонсоров.
К сожалению, нельзя о всём
многообразии удмуртского костюма
рассказать в одной книге. Там
практически не показана верхняя
одежда. Но хочу сказать и о
другом радостном событии: совсем
недавно в издательстве
«Удмуртия» увидела свет другая
очень яркая книга – «Вышивка
удмуртов». И это тоже одна из
попыток показать многообразие
наших фондов.
Я не жалею, что большая часть
находок лежит, скрытая от
постоянных посетителей. Тот же
коллектив «Айкай» многое с
точностью копировал и теперь с
большим успехом показывает на
сцене не только в России, но и
за рубежом. А Пётр Данилов
говорит, что к нему всё чаще
стали обращаться с просьбой
соткать, вышить настоящий
удмуртский костюм.
Конечно, я не призываю вернуться
к той моде, которая у нас была.
Но древние удмуртские узоры мы
можем перенести на современную
одежду. И опыт показывает:
получаются изумительные вещи!
Поэтому я очень рада: то, что
хранится в фондах музея,
появляется в книгах и становится
доступно для широкого круга
людей. Мир национальной одежды
для современного человека
только-только открывается.
Елена Миннигараева
Источник: Газета "Национальное
достояние" №8 (30) 30.08.2010г.
|
